Между двух зол правоприменитель выбирает оба.
Президент РФ Владимир Путин в среду предложил Госдуме частично декриминализировать статью УК «Возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства». Действительно ли пользователям соцсетей больше не грозит уголовное преследование за неосторожное обращение со свободой слова?
Владимир Васин, адвокат:
«Инициатива, в общем, положительная, но как она будет оформлена в итоге — это еще вопрос. Надо помнить, что любой законопроект еще должен пройти три чтения в Госдуме, и в это время в него могут быть внесены изменения.
Сам смысл принципа — сначала должно быть административное правонарушение, а только потом уголовное — понятен. Мы это уже проходили и с побоями, и с повторной пьянкой за рулем, и с митингами (статья 212.1). Но как это будет выглядеть в приложении к свободе выражения мнения в соцсетях — посмотрим. Не очень понятно, как будет работать административное правонарушение именно в связке со статьей 282 уголовного кодекса. КоАП — очень специфичная вещь, и там система доказывания совсем на другом уровне, чем в УК и УПК.
Многие адвокаты и правозащитники, практикующие юристы уже думают, что правоохранители будут один эпизод брать для административки и тут же наготове держать другой эпизод — для уголовного преследования. Получится переходящий конвейер. Процессуально это окажется возможным. Но повторю: то, какой будет статья в конце и как она заработает, зависит от того, какой она ляжет на подпись к самому главному человеку в стране».
Алексей Глухов, юрист международной правозащитной группы «Агора»:
«У нововведения есть плюсы и есть минусы. Плюсы заключаются в том, что те, кто сейчас осужден по части 1 статьи 282 — не важно, в сочетании с чем-то или нет, — имеют право на отмену приговора после вступления поправок в силу. Партийное большинство сказало, что они вступят в силу уже в этом году. значит, будет пересмотр приговоров, возможно, снижение сроков, а там, где только часть 1-я этой статьи, будет полное прекращение дел, и люди будут освобождаться, в том числе от судимости по этой статье.
Если же говорить о будущем, то там есть определенные риски. Новая редакция предполагает исключительно повторность. Вначале для этого надо быть привлеченным по КоАП. Но данный кодекс, мягко говоря, не предполагает оправдания. Оправдание возможно только при очень серьезных ляпах составителей протокола. Поэтому получить обязательный элемент для будущего привлечения к уголовной ответственности будет очень легко.
Можно ожидать, что после вступления в силу этих поправок будет определенный вал дел об административных правонарушениях. Их, скорее всего, будут готовить сотрудники полицейских центров по противодействию экстремизму и затем передавать прокуратуре для того, чтобы создать определенную группу людей, которых в последующем можно будет привлекать по части 1 статьи 282 в будущей редакции.
В КоАП есть срок давности, и он составляет три месяца. Но как показала правоохранительная практика, в последние годы суды, сотрудники полиции, ФСБ (бывает, что и они выявляют) и те же сотрудники прокуратуры относятся к экстремистским правонарушениям, связанным с сетью Интернет, как к длящимся правонарушениям. А длящееся правонарушение предполагает начало течения трехмесячного срока привлечения с момента выявления. В своей практике я видел дела за ролики, картинки, которые были размещены в 2009 году, а людей привлекали уже в 2017 году. То есть почти десять лет спустя. И это большой риск, и тут надо будет бороться, чтобы сломать эту практику.
Я не уверен, что правоприменительная практика будет такой, что сначала будет привлечение по КоАП, а уголовное преследование — только за свежую картинку. Есть и такой вариант, что будет обнаружено две картинки, одну из которых „приберегут“. Привлекут сначала по административке, а вторую вдруг „обнаружат“ уже после вступления в силу. И тогда привлекут уже к уголовной ответственности».
Дамир Гайнутдинов, правовой аналитик международной правозащитной группы «Агора», кандидат юридических наук:
«Я бы вообще не называл это смягчением. Санкции статьи 282 остаются без изменений — до 5 лет лишения свободы за лайк или пост. Единственное, что добавилось — необходимость сначала привлечь человека к административной ответственности. Значит, теперь начнут массово штамповать административки, что еще проще.
Со сроками давности по делам об Интернете есть проблема. Власти считают такие правонарушения длящимися (абсолютно безосновательно, кстати) и срок давности привлечения к административной ответственности отсчитывают с момента „выявления“ правонарушения. То есть фактически — с даты рапорта эшника о том, что он нашел на странице юзера экстремизм. Это дает возможности привлекать людей к ответственности за публикации любой давности — хоть со времен появления Интернета.
Однако с уголовками ситуация другая. Там моментом окончания преступления считается момент совершения действия, то есть в данном случае — репоста или размещения материала в Интернете. При этом для состава преступления необходимо, чтобы на момент публикации гражданин уже был в течение года привлечен к административной ответственности. То есть не получится сразу взять две картинки, по одной составить протокол об административном правонарушении, а по второй возбудить дело. Придется ждать новой картинки».
Иван Павлов, руководитель правозащитного объединения «Команда 29», кандидат юридических наук, адвокат:
«Решение хорошее, но половинчатое. Направление я поддерживаю: декриминализовать 282-ю статью уже давно пора, но то, что это сделано не до конца — остается только пожалеть. Мне кажется, что к уголовной ответственности за экстремизм, за совершение действий, возбуждающих ненависть и вражду, можно привлекать только в том случае, если это сопряжено с насилием или с угрозой применения насилия. А если это с насилием не связано, то уголовная ответственность наступать не должна.
Также печальным является тот факт, что перевод из уголовной в административную юстицию 1-й части 282-й статьи УК в ее нынешней редакции сопряжен с такой санкцией как административный арест. То есть все равно людей за лайки и репосты могут сажать. Это тоже негативный момент.
Разная практика применения статей обусловлена „резиновым“ законодательством об антиэкстремизме и вообще достаточно вольным применением законодательства на местах. Если возможности для привлечения к ответственности существуют, то обязательно прецеденты будут. Правоприменитель — я имею в виду правоохранительные органы — настроен достаточно агрессивно. В реальности между двух зол правоприменитель выбирает оба».
Дмитрий Ремизов
Источник:
